Новая система высшего образования, которая будет повсеместно внедрена с 2025 года, исключит понятие бакалавр, заявил министр науки и высшего образования РФ Валерий Фальков. А вице-премьер Дмитрий Чернышенко сказал, что модель высшего образования, которая сейчас применяется в шести вузах, с 2026 года охватит более тысячи. Комментирует директор МИОН ИГУ Дмитрий Козлов.
– Мы с вами вместе работаем по поручению президента над формированием новой модели высшего образования. С 2026 года планируется ее полномасштабное внедрение более чем в тысяче вузов страны, – сказал Чернышенко на заседании комитета ГД по науке и высшему образованию.
В новой системе устанавливается базовое и специализированное высшее образование, а также профессиональное – аспирантура. Под специализированной подготовкой понимается магистратура, ординатура и ассистентура-стажировка. Сроки обучения на разных уровнях составляют: в базовом высшем – от 4 до 6 лет, в магистратуре – от 1 до 3 лет, пишет ТАСС.
Чернышенко отметил, что уже в рамках новой системы разработано 180 новых образовательных программ, на которые в прошлом году было принято более четырёх тысяч студентов.
– В нашей системе высшего образования, которая будет с 2025 года, не будет понятия бакалавр. Это будет высшее образование и специализированное высшее образование, – также отметил Фальков, выступая на пленарном заседании Госдумы.
Фальков сказал, что для некоторых специальностей четырехлетнего образования недостаточно – им нужно учиться 5-5,5 лет. Это касается инженеров, педагогов и врачей. Последние при этом уже учатся только по программам специалитета от пяти лет.
– Я думаю, реформа носит адаптационный характер. В 1990-е годы высшее образование ассоциировалось с Болонской системой, подразумевалось, что российское высшее образование становится частью европейского. Предусматривалась трансформация советского образования, отказ от специалитета, переход на бакалавриат и магистратуру, выстраивание линейки, включая аспирантуру. Россия должна была стать частью европейского академического пространства с мобильностью студентов, преподавателей. Сама система названа в честь старейшего университета Европы 13 века.
В новых условиях, когда мы говорим о жёстком конфликте России и коллективного Запада, очевидно, что и наука пала жертвой этого противостояния, и не Россия была инициатором этого, это была позиция европейских стран. Все программы мобильности были свёрнуты. Это происходило и в культуре, и в спорте.
Но надо сказать, что есть и другие мощные системы высшего образования. Американская является одной из лидирующих систем. Она не относится к Болонской системе, и слово Болонь по-английски связано по смыслу с не очень качественным образованием. Китайская система сейчас мощно трансформируется, а китайские вузы стали попадать в международные рейтинги, где в основной находились университеты США или Великобритании, реже Европы. Китайская система теперь следует за мировыми образовательными трендами.
В России происходит своеобразное возвращение в советское прошлое, но войти в одну реку дважды невозможно, потому что советская система высшего образования была мощной, но была связана с сильным идеологическим прессом, с автаркичным развитием Советского Союза. Учесть какие-то элементы советского высшего образования стоит. Для этого нужно провести исследование её плюсов и минусов. Перестройка требует дополнительных ресурсов. Встаёт вопрос: способна ли сегодня Россия обеспечить образование ресурсами?
Реформы не должны сводиться к каким-то чисто техническим параметрам (возвращение специалитета), нужно, например, обратить внимание на средне-специальное образование, потому что происходит инфляция высшего, или на дифференциацию вузов, когда в зависимости от доходов люди получают образование разного качества и происходит сильное расслоение общества (некоторые вузы стоят до 700 тысяч рублей в год). Надо также помнить, что система образования инерционна и новации она гасит, в этом есть и плюсы, и минусы.
В России музыку заказывает государство, потому что университеты в основном государственные. Есть госзаказ, видение, горизонты развития. Есть система ранжирования вузов. Это рынок брендов, программ, постоянная конкуренция. Градус конкуренции удалось поддержать. В России вузы очень разные, непохожие, но это задаёт и дифференциацию и элитность – это вызов для общества, этого не было в советское время, и даже в первые годы постсоветской России. Советское прошлое уходит, оно нам не сможет помочь. Все реформы в итоге упрутся в структурные, финансовые вещи. Это долгоиграющая тенденция, с неизвестными последствиями. И здесь не место прекраснодушным рассуждениям и косметическим решениям. Нам нужно выработать долгосрочную стратегию развития системы российского образования. Мы должны понять, что мы хотим воспитывать в наших выпускниках.
